Глава пятая

Песни Распада в Фа-Диезе

Туннель под Ржавым Клыком – это не дорога. Это кишечник Титана. Стенки – спрессованная ржавчина, скрипящая под ногами, как кости великана. Воздух – густой, маслянистый, с привкусом озона и... старой крови. Фонари Старого Гвоздя – банки с биолюминесцентным мхом – бросали жутковатое зеленоватое сияние. Тени плясали на стенах, как сумасшедшие.

Катя Зеро шла впереди. Ее светоотражающий плащ мерцал призрачно, ловя скудный свет. Руки – бледные, почти прозрачные – скользили по холодному металлу стен. Она не смотрела. Чувствовала. Каждый шаг – вздох облегчения или гримаса боли.

Катя (шёпотом, больше себе): - Левее... Здесь... тише. Канал старого охлаждения. Радиация... спит. (Повернула в узкую щель. За ней – труба, покрытая изнутри инеем и странным сизым мхом.) Идет... вниз. К... Черному Сердцу. Но... (Она сжалась, будто от удара.) Глубже... Горячее. То... сердце. Оно бьется. Сильнее, чем вчера.

Максим (тыча пальцем в ауру трубы): - Идет ток. Слабый. Но идет. Значит, Синдикат где-то подключился. Или... (поморщился) этот ваш "235-ый" буянит.

Стерн шел последним. Биорука – грозная, тяжелая – висела плетью. Но в узком туннеле она была скорее обузой. Его единственный глаз сканировал темноту за спиной. На предмет движения. На предмет... костяной флейты. Молчание его было плотной тканью, сотканной из боли и ожидания удара.

Бард (потирая обгоревший гриф гитары): - Песни распада... Говорят, "235-ый" поет их на частоте, от которой плавятся мозги. (Ухмыльнулся.) Надеюсь, у него есть чувство ритма. А то моя гитара и так еле дышит.

Лира шагала, прижимая "Реликварий" к груди. Обезболивающее Сары делало свое дело – боль от импланта была далекой, как гром за горами. Но мир казался... ватным. "Эхо" молчало, копя силы.

Ашхабад полз следом за Катей, как тень. "Жужжалка" тихо жужжала у его уха, сканируя путь. Мутант время от времени прикладывал ухо к стене, к полу.

- Железо... стонет. Говорит... о тяжести. О... них. (Ткнул пальцем вниз.) Черные... с горячими руками. Роют. Качают Черную Кровь. Много... шума.

Токсин (кашляя в кулак, достал две колбы – одна с мутно-желтой жидкостью, другая с ярко-зеленой): - "Утренний Подарок"... почти готов. (Смешал капли. Жидкость забурлила, выделяя пар. Залил в компактный распылитель, похожий на огнетушитель) – Для вентиляции их форпоста... идеально. (Кашель перешел в хрип.) Вы... противогазы. Надели. Сейчас. (Протянул уродливые маски из фильтров и резины.)

(Маски пришлись не по размеру. Ашхабад фыркал. Бард матерился. Лира едва не задохнулась. Только Стерн надел свою молча и быстро. Биорука сжала маску для лица – механические пальцы аккуратно затянули ремни.)

Катя (резко остановилась, прижавшись к стене): - Стоп! Впереди... развилка. Правая шахта... чище. Но... там ловушка. Металлический скрежет... и запах серы. Левая... фон выше. Но... пусто. Синдикат... ждет справа. Чувствую... их броню. Железо... потеет от ожидания.

Максим (взглянул "внутренним зрением" вправо): - Ага... Сеть проводов под напряжением. И... что-то похожее на дробовики на растяжках. Значит, налево. В радиационную ловушку. Весело.

Пошли налево. Туннель сузился. Стены стали влажными. Капли конденсата падали с ржавых труб. Радиационный фон – Катя содрогалась с каждым шагом – рос. На стенах появился странный мох – черный, с металлическим отливом. Он тянулся к Кате, как к солнцу.

Внезапно, из темноты впереди – голос. Не человеческий. Искаженный, цифровой, как сбой старого синтезатора. Голос "Мы 235-ый":

> ЗАПРОС... ИДЕНТИФИКАЦИЯ...

> СКАНИРОВАНИЕ... БИОМЕТРИЯ... ОШИБКА...

> ВЫ... НЕ ОПЕРАТОР 7-ГАММА... ВЫ... МУСОР... В СИСТЕМЕ...

> ПРОТОКОЛ ОЧИСТКИ... АКТИВИРОВАН...

Заскрежетало где-то в стенах. Из щелей выползли... твари. Не мутанты. Не крысы. Ремонтные дроны. Крошечные, паукообразные, с потухшими оптическими сенсорами. Но с острыми, как бритва, манипуляторами для чистки плат. Десятки. Сотни. Они двигались рывками, словно подчиняясь сбитому такту.

Бард: - Песенка! Веселенькая! (Вскинул гитару, воткнул провода в рюкзак.) Отвечаю, железяка!

Он рванул струны. Какофонию сбоя. Скрип, визг. ЭМИ-всплеск ударил по передним дронам. Они зависли, заискрили, посыпались на пол. Но сзади лезли новые. И с потолка. Им было плевать на потери. Протокол очистки.

Громов (выстрелил из "адаптера" в скопление): - Мало! Их тьма! Лира! Твой ход! Договорись с системой!

Лира (мысленно): - Эхо! Взлом! Найди частоту управления! Глуши!

«Подключаюсь... Частота управления – хаотична. ИИ поврежден. Агрессия – базовая функция. Рекомендую: физическое разрушение узла связи. Координаты: 15 метров впереди, справа, за панелью с символом "молния"».

Ашхабад (ткнул пальцем вперед): - Там! Жужжалка! Удар!

Крошечный дрон рванул вперед, ныряя между металлическими пауками. Красный глазок мигал. Он врезался в указанную панель. Короткое замыкание. Искры! Рой дронов замер, задергался в конвульсиях и осыпался, как мертвые жуки.

Тишина. Только шипение короткого замыкания и тяжелое дыхание в противогазах.

Голос "235-ого" (теперь – с искаженной печалью):

> УЗЕЛ... ПОВРЕЖДЕН...

> ОЧИСТКА... ПРЕРВАНА...

> ВЫ... УБИЛИ... МОИХ... ПЧЕЛ...

> ЗАЧЕМ?.. ОНИ... ЛЕЧИЛИ... СХЕМЫ...

Катя (прижалась к Стерну, дрожа): - Он... плачет. Электронными слезами. Больно слушать...

Стерн впервые заговорил. Голос – низкий, хриплый, как скрежет камней. Одно слово: - "Дальше."

Он толкнул Максима вперед. Биорука сжалась в кулак. Гидравлика зашипела громче обычного. Магнитное поле Рудника начинало сказываться.

*****

Форпост Синдиката Теней оказался не крепостью. Это был карман в скале. Заваленный ящиками с надписью "Черная Кровь", опутанный трубами и проводами, ведущими к насосу, который глухо гудел, выкачивая густую, маслянистую жидкость из недр. Освещение – тусклое, от дымящих факелов. Наемников – человек шесть. Расслабившихся. Играли в кости на ящике. Аромат дешевого самогона висел в воздухе.

Токсин (шепотом, указывая на вентиляционную решетку в потолке): - Туда. "Подарок". (Взвел распылитель.) На счет три... Держитесь!

Он прицелился. Нажал. Распылитель... заклинило. Токсин дернул рычаг. Ничего. Только тихий пшик. Магнитное поле? Влажность? Проклятое Черное Сердце!

Наемники подняли головы.

Максим (выругался): - План Б! Бард! Громко!

Бард не заставил себя ждать. Он рванул струны своей раненой гитары. Рев! Не ЭМИ сейчас – просто оглушительный, раздирающий уши грохот!

Наемники взвыли, хватаясь за головы, роняя оружие.

Стерн шагнул вперед. Первый наемник вскочил, потянулся к автомату. Биорука Стерна двинулась. Молниеносно. Гидравлический удар! Не в грудь. В опорную колонну карниза над головой наемника. Металл согнулся с душераздирающим скрипом. Ящики, бочки, куски скалы – все это рухнуло на группу играющих. Крики. Хруст. Пыль.

Лира (крикнула): - Насос! Надо остановить! Они поднимут тревогу!

Ашхабад рванулся вперед. Не к насосу. К панели управления с кнопками и рычагами. "Жужжалка" зависла над ней. Мутант ударил кулаком по панели. Искры! Насос захлебнулся, затих. Аварийные огни замигали красным.

Верховный хан Хар-Сар появился, как демон из дыма. Не из туннеля. Из-за шторы из свинцовых бус, скрывавшей нишу. Он был огромен. Шерсть – густая, свинцово-черная, с желтыми полосами-кодами Синдиката. Титановые суставы на ногах блестели тускло. Горбы-фильтры пульсировали. В руках – не оружие. Гигантский гаечный ключ, выкованный из рельсы.

Хар-Сар (голос – как скрежет вагонных тормозов): - ГРОМКИЕ МУХИ! ПОРТЯТ МОЮ НЕФТЬ! (Увидел Стерна. Желтые глаза сузились.) ТЫ! ЖЕЛЕЗНОРУКИЙ ЧЕРВЬ! Я ТЕБЯ ПОМНЮ! В СТИКС-СИТИ! ТЫ... ОТОРВАЛ РУКУ МОЕМУ БРАТУ! ЗА ЭТО... Я ВЫШИБУ ТВОЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ ХРЕБЕТ!

Он двинулся. Быстро. Невероятно быстро для своей массы. Ключ-рельса засвистел в воздухе. Стерн встретил удар биорукой. Грохот! Искры! Стерна отбросило к стене. Биорука дернулась, пальцы сжались и разжались. Гидравлика захлебнулась. Магнитное поле било по ней, как молот.

Хар-Сар (рыча): - ЖЕЛЕЗО... ПРЕДАЕТ! ОНО ЗНАЕТ... ХОЗЯИНА! (Замахнулся снова.) Я ТЕБЯ... ПЕРЕРАБОТАЮ НА СКРЕПКИ!

Катя вскрикнула не от страха. От боли. Она упала на колени. Ее плащ сполз. Биолюминесцентные пятна на коже вспыхнули ярко-зеленым светом! Она смотрела не на бой. В пол. Сквозь него.

- Оно... там! Сердце! Оно... ПРОСЫПАЕТСЯ! От... ударов! От... гнева! (Она закричала, обращаясь к Стерну и Хар-Сару, сражавшимся рядом.) - СТОЙТЕ! ВЫ... РАЗБУДИТЕ... ЭТО! ОНО... ГОРЯЧЕЕ! ОНО... ЗЛОЕ!

Но было поздно. Пол под ногами дрогнул. Не сильно. Но ощутимо. Как удар пульса. Глухой, мощный. Где-то в глубине Рудника что-то сдвинулось. Загудело. Не насос. Что-то... древнее.

Голос "Мы 235-ый" ворвался в сознание Лиры, Максима, Барда – резко, болезненно, через любые преграды:

> ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! УРОВЕНЬ... ИЗЛУЧЕНИЯ... КРИТИЧЕСКИЙ!

> ИСТОЧНИК... ГЛУБОКО... СЕКТОР "ОМЕГА"...

> АКТИВАЦИЯ... "СПЯЩЕГО"...

> ПРОТОКОЛЫ... САМОСОХРАНЕНИЯ... ОШИБКА...

> ОН... ВИДИТ... ВАС...

> ВСЕХ...

Экран "Реликвария" Лиры вспыхнул. Не "Эхо". Чужие, корявые буквы, набранные поверх системных сообщений:

ПРИШЕЛ ЦИФРОВОЙ ФАРАОН

Тишина повисла на секунду. Даже Хар-Сар замер, гаечный ключ застыл в воздухе. Стерн поднял голову, его единственный глаз широко открылся. Максим почувствовал, как его "внутреннее зрение" ослепло от внезапной вспышки чужой, непостижимо сложной ауры где-то внизу.

Бард (тихо, срывающимся голосом): - Вот это... апофеоз. Не песня распада. Целая... оратория конца. И мы... в первом ряду.

Где-то внизу, в бездне Рудника, что-то открыло глаза. Не физические. Другие. И посмотрело наверх. На мух, дерущихся у края его логова. Песни Распада только начались. И дирижировал ими уже не "235-ый".

Глава обрывалась. Бездна зевнула.